no one can hear you

Страница: 1

Сообщений 1 страница 15 из 15

Поделиться128.08.18 19:15

Автор: Mark Jefferson
All beauty must die
Соверинов: 250
Уважение: +28
Сообщений: 153
Информация:
марк джефферсон, 38 Y.O.

«life is strange»

Я каждого из вас могу подкараулить в переулке и заснять в момент отчаяния.

// life is strange //
no one can hear you

// max caulfield, mark jefferson // san francisco // broken timeline //
Иногда баловство со временем заканчивается вовсе не хэппи эндом.

Цитировать Сообщение 1

Поделиться229.08.18 19:59

Автор: Maxine Caulfield
i don't wanna be saved
Соверинов: 100
Уважение: +7
Сообщений: 61
Информация:
макс колфилд, 18 Y.O.

«life is strange»

я ненавижу то, что мне не навредит и я вроде на виду, но будто взаперти; эти люди, я не знала их, тянут в объектив, но я на своей волне, и нам не по пути

Макс улыбается натянуто. Ее маска наивной девочки трещит по швам, ломается, пропускает сквозь себя тень нервозности, улыбка блекнет. Она просто не умеет играть на публику, удерживать себя в руках в критических ситуациях. Она умеет только сбегать, прятаться в свою раковину, закрываться от плохого воздействия, ожидая проблеска солнца. Нужно отмотать время. Мотать, мотать, пока все это не исчезнет, не станет еще одной вероятностью, которую обошлось обойти. Пока он не исчезнет, не станет лишь плохим воспоминанием, не смеющим больше навредить ей. Панический ужас сковывает все ее тело, крик застревает где-то в горле и с губ срывается лишь тихий хрип. Это ее жалкая мольба о спасении, которой, увы, никто не внемлет, никто не увидит и не поймет, что именно происходит. Не узнает о тех тайнах, что скрывает в себе Проявочная, оставшаяся где-то вдали, в Аркадии, черт побери ее, Бэй. Макс задыхается — для нее все это слишком.

Почему он здесь? Где она совершила ошибку? Как ее обратить? В ее голове ворохи мыслей, перемешиваются, скользят и убывают в темноту. Ответа нет — только шум. Шум, плавно слетающийся с шумом в салоне самолета и настойчивым голосом, повторяющим «мисс, с вами все в порядке?»

Нет. Нетнетнетнет. С ней ничего не в порядке.
Пожалуйста, верните все назад, к Хлое и Уоррену, в академию, ставшей проклятием, только не оставляйте здесь. До Сан-Франциско всего ничего, осталось каких-то пару часов.

Макс судорожно ищет пути отхода и не находит их. Ошибка чудовищная. Необратимая. От ужаса и осознания ситуации впору разрыдаться, игнорируя то, что это привлечет ненужное внимание. Макс не любит внимание к своей персоне, ненавидит разговоры вокруг себя и тяжелые взгляды, но сейчас готова молить об этом. Боже, посмотрите, заметьте то, что являет собой этот человек. Прозрейте, как прозрела она. Останавливает только то, что он тоже смотрит. Он может понять и тогда даже шаткая надежда на побег исчезнет. А ей нужно сбежать и исправить то, что произошло.

Его тут не должно быть.

Открывая глаза после очередного скачка во времени, Макс видит с собой Марка Джефферсона. Моргает, надеясь, что это ошибка, глупый сон, но реальность не спешит меняться, подстраиваться под ее желания. Он действительно здесь. Живой кошмар наяву, как обычно невозмутимо спокойный, доброжелательный, скрывающий под собой то чудовище, преследующее ее во снах. Макс ему верила, восхищалась, видела идола, к уровню которого стремилась, оживлялась после ободряющего «у тебя талант, Макс». Пока не прозрела, познав всю суть, скрывающуюся где-то глубоко внутри. Никогда не верь обложке, внутри может оказаться монстр. И монстр теперь сидел на расстоянии вытянутой руки, но она не смела поднять на него взгляд, обращаясь к другому внешнему раздражителю.

Макс требуются все силы, чтобы поднять голову и попытаться улыбнуться стюардессе, остановившейся в проходе прямо около нее. Судя по проблеску облегчения на ее лице — удачно, по ощущениям — нет. Что она спрашивала?

— Да, со мной… — скосив взгляд вправо на преподавателя, она запинается, тихо шепчет пересохшими от волнения губами. Внутри все орет: нихера не в порядке, рядом со мной убийца, но с губ срывается лживое: — все нормально.

Потому что не поверят. Никто не поверит, пока не увидит, не окажется на ее месте, ощущая жгучую безысходность перед неизбежным. Они все видят лишь оболочку, а не гниль внутри. Кажется, только Макс ощущает этот запах крови и смерти, исходящий от него, внутренне содрогаясь от каждого вдоха.

Стюардесса смотрит с пониманием, нежностью сквозящей в ее обеспокоенном взгляде. Все это из-за полета, разумеется, да еще и мандраж перед таким знаменательным событием. Максин же чертовски повезло. Женщина тоже не замечает, или не хочет замечать мольбы в ее взгляде, отвлекаясь на другого пассажира. Оставляя ее один на один с волком. Задохнуться хочется в той же степени, что и отправить Марка на электрический стул за все его преступления. Увы, ни первого, ни второго она не может.

— Мы скоро прилетим? — осторожно интересуется Макс, упорно думая как сбежать, обмануть Джефферсона и скрыться от него в толпе туристов. Махнуть обратно в Аркадию Бэй, чтобы… боже, что там с Хлоей? Страх снова мешает нормально соображать, что с ее подругой, что с Нейтаном, Кейт и остальными? Что он сделал?

Ей требуется вся выдержка, чтобы повернуться и взглянуть на него так, как кролик смотрит на удава перед броском. Вглядеться, пытаясь прочитать ответы по его лицу. Он убивал Хлою на ее глазах, безжалостно, словно она не человек. Он убийца, снова звучит колоколом в голове, и если не сделал этого раньше, то вполне может сделать потом. Его даже не остановят, безупречная репутация отталкивает от его персоны все подозрения. Власти Сан-Франциско даже не обратят внимания, напиши она заявление, расписав все в подробностях, примут за сумасшедшую или отвергнутую фанатку.

Выход — сбежать. Непонятно как и когда, но нужно. К черту дурацкую выставку. Макс давно уже и думать забыла об учебе, не то что о будущем, сокрытым темной вуалью. Раньше она хотела стать фотографом, но оказавшись в одном самолете с Джефферсоном это было настолько несущественным, что перебивалось тревожным желанием выйти прямо из самолета, забыв о парашюте.

К черту мечты, к черту будущее, оно как никогда смутно представляется в ее голове.
До Сан-Франциско осталось несколько часов, но она ждала ответа от него, запутавшись окончательно.
Пропадая в чертовом ужасе.

Цитировать Сообщение 2

Поделиться314.09.18 19:49

Автор: Mark Jefferson
All beauty must die
Соверинов: 250
Уважение: +28
Сообщений: 153
Информация:
марк джефферсон, 38 Y.O.

«life is strange»

Я каждого из вас могу подкараулить в переулке и заснять в момент отчаяния.

Марк ощущал неестественность так, словно она источала запах. Тонкое, выработанное годами и до мастерства отточенное чутьё заставило его навострить внимание, прислушаться и присмотреться, как только безразлично-вежливая стюардесса спросила у его притихшей спутницы, всё ли у неё в порядке.

Нет, — видел он по её взгляду, — вовсе не в порядке. Что-то изменилось: стойкое ощущение напряжения чувствовалось в воздухе и поблёскивало электрическими искрами в глазах у Максин; что-то, что не вписывалось в происходящее и выбивалось из него, как несколько цветных пикселей на идеально монохромной цифровой фотографии.

Что-то было не так, и Марк понимал, что именно. Страх. Макс, сидевшая рядом с ним, тщательно пыталась притвориться и скрыть выдавшую её эмоцию, но было уже поздно — она боялась.

— Нервничаешь перед выставкой? — мягко спросил он, продолжая смотреть на неё пристальным внимательным взглядом. Какая-то лишняя деталь на снимке всего происходящего не давала ему покоя. — Это нормально. Я понимаю твоё волнение.

Сейчас, если откинуть все мысли о предстоящем мероприятии, Марк думал только об одном: жаль, что он не может сделать несколько фотографий. Как будто салон самолёта внезапно превратился в переулок, а предвкушение, которое он ожидал увидеть в глазах Макс, — в момент отчаяния.

Могли бы получиться отличные кадры. В страхе было что-то чарующее и завораживающее, в тех его первых секундах, когда осознание только зарождалось где-то в глубине спутанных мыслей. Но что осознала Макс? Что именно могло напугать её в такой момент? Марк, словно учуявший кровь хищник, пытался обнаружить источник влекущего запаха. Неестественное поведение ученицы заставило задуматься и немного напрячься — что-то шло вразрез с ожиданиями.

Что-то было неправильно.

— Мы скоро уже прилетим, — спокойно заверил он, чуть склонив голову набок и всматриваясь в глаза Максин. Что такого она могла заметить? — Осталось уже немного. Едва ли больше часа.

Было приятно покинуть Аркадию Бэй. И хоть Марк успел привыкнуть к атмосфере небольшого и до скукоты замкнутого городка, но иногда в нём становилось до невозможного тихо и душно; однотипные улицы с одинаковыми домами, такие же однотипные люди, все поголовно знающие друг друга, — это было не тем местом, в котором Джефферсону нравилось жить. Но оно так идеально подходило для реализации его творческих идей. И потому в определённый момент стало даже жаль, что Аркадия Бэй уже так далеко, и что он не сможет сделать снимки, о которых мечтал прямо сейчас: нет возможности доставить Макс прямиком в Проявочную.

В воображении Марка ярко загорелась вспышка и звонко щёлкнул затвор фотокамеры. Неестественность в её поведении напрягала и заставляла в подозрении щурить взгляд, а страх, чувствующийся столь явно, только распалял интерес. Марку хотелось добраться до сути. Запечатлеть её в игре светотени.

Голос пилота, прерываемый лёгкими помехами, сообщил о начале посадки. С каждой последующей секундой выставка, на которую так стремился попасть Джефферсон, становилась всё ближе, а нервное напряжение, читающееся в поведении Макс, всё отчётливей. Что-то было у неё на уме, и это заставляло Марка задуматься о том, что, возможно, девчонка что-то знает.

— Не беспокойся о предстоящем, — в голосе начал сквозить едва уловимый холод, не скрываемый за маской любезности. — Скованность будет только мешать на выставке, там нужно чувствовать себя свободно — ты попадёшь в свою стихию.

Джефферсон смотрел на неё внимательно. До Сан-Франциско оставались считанные минуты, и чем ближе они были к месту назначения, тем сильнее возрастало напряжение, сгущающее воздух и чувствующееся на вдохах. Его неозвученные вопросы просачивались наружу и заполняли пространство между ними: «Что ты знаешь, Макс?». «Почему ты боишься, Макс?».
«Что тебе известно обо мне, Макс?»

Как только самолёт коснулся твёрдой земной поверхности взлётной полосы, Марк поднялся с места и перегородил ученице проход, словно чувствуя по её поведению, что она желает сбежать. В каждом её движении он замечал что-то дёрганное и испуганное, что-то отчаянное, словно у жертвы, которую держали прямиком на прицеле. И этим она провоцировала только сильнее.

— Ты куда-то спешишь, Макс? — он посмотрел на неё с любопытством, под ширмой которого виднелся волчий оскал. — Не торопись, мы никуда не опоздаем.

Что-то неправильное, что чувствовал Марк в её внезапном поведении, начинало складываться в единую картину. И эту картину, чтобы она ни значила, Марк хотел запечатлеть на снимках — и убрать, потому что всё это отдавало чем-то тревожным и совершенно нежелательным.

Цитировать Сообщение 3