В эти дни у каждого своя причина поступить в Академию Тихоокеанского Оборонного Корпуса и попытаться стать рейнджером. Страх, месть за гибель близких, гражданский долг - каждая из них имеет вес и значение, каждая из них не хуже любой другой, пусть некоторые и могут стать препятствием, если выйдут из под контроля и заполнят сердце кандидата целиком.

Для Филлипа - это что-то естественное. Кайдзю впервые достигли поверхности и вышли на берег Сан-Франциско в августе 2013-го. К моменту своего поступления в ТОК он жил в кардинально изменившимся мире уже больше четырёх лет. События, кайдзю, Егери и их пилоты давно стали для всего мира ежедневными понятиями, плотно связанными с выживанием, благополучием и даже будущим каждого человека на планете. И потому Джеффрис поступает в Академию едва ему исполняется восемнадцать.

Со стороны он кажется тощим и хрупким - кучка тонких костей, перетянутая бледной, словно пергамент, кожей. Но это обманчивое впечатление, и на проверку он оказывается выносливее, юрче, жилистее большинства конкурирующих с ним конкурсантов. Филлип проходит первый набор почти без проблем, не мало удивив и частично впечатлив своих будущих преподавателей, но последующие тренировки требуют от него уже больше и больше. Во время очередных четырнадцати часов на татами в комнате боевых тренировок в неудачном спарринге Филлип почти теряет глаз вместе с вожделенной возможностью однажды стать пилотом Егеря. К счастью, судьба благоволит ему, а текущий уровень технологий не требует от рейнджера стопроцентного зрения. Когда  он восстанавливается, лёгкая рассинхронизация и расширенный зрачок, подаренные Джеффрису его собственным нетерпением, не мешают ему двигаться дальше.

★ ☆ ★
Выпуск боевых машин нового поколения - не блажь и не роскошь, это естественный процесс адаптации, вынужденная мера, к сожалению, изнашивающая и временной ресурс, и финансовый, и людей. Марк IV впервые отходит от ядерных реакторов и аналоговых технологий, утилизируя электронику в целях повышения эффективности боя и безопасности для пилотов. Марк IV несёт в себе необходимые изменения, а так же свежий глоток надежды, ведь в кои-то веки появляется возможность получения превосходства над титаническим противником. Новый Егерь, первый в своём роде, несёт в себе частичку этой надежды, вложенную каждым инженером, каждым конструктором, каждым простым гражданином, чей труд так или иначе сделал возможным возведение такого колоссального механизма. Отчасти поэтому ему дают такое имя. Отчасти... просто потому что какой-то один человек, ответственный за принятие этого решения, накануне вечером краем уха где-то услышал всеми давно позабытый Rebel Rebel.

Во времена, подобные этому, мало кто сосредотачивается на музыке, забывая, как широка на самом деле человеческая культура и как в процессе выживания важна каждая её частичка. Ведь даже потеря самой малой из них чревата катастрофическими последствиями.

★ ☆ ★
Ziggy Stardust - так назван новый Егерь. Огромная человекоподобная боевая машина серебристо-серого цвета, усыпанная белыми пятнами краски, словно звёздами, со здоровой сине-красной молнией, перечёркивающей грудь. Из тяжёлого оружия несущая на борту два комплекта ER PPC, стреляющих энергетическими неразрывными снарядами, и одну Гауссову пушку - на крайний случай. Из стандартного - всем знакомый цепной меч и несколько плазменных пушек. Филлип знает его технические характеристики наизусть - концепт арт Зигги висит плакатом на стене в его комнате. Он висит в каждом коридоре, каждом большом зале, три их висит в комнате для тренировок и ещё с десяток наклеен по обе стороны от дверей Академии. О новом Егере не знает только слепой, глухой и очень ленивый.Чего Джеффрис не знает, так это что у Зигги был реальный прототип.

Однажды маршал, понаблюдав за тренировкой Филлипа, зачем-то говорит, что Фил похож на него, на Дэвида Боуи, человека, когда-то выдумавшего и воплотившего Зигги в жизнь. С тех пор, желавший просто стать пилотом Джеффрис смотрит на те плакаты иначе. С тех пор, кажется, для него не существует других вариантов.

☆ ★ ☆

[indent] Филлипу снятся странные сны.
[indent] Он видит густые хвойные леса, покрытые туманом и таящие незримую угрозу. Видит покрытые снегом далёкие пики горных вершин. Видит двенадцать тощих деревьев, растущих так, что они образуют своеобразный круг.
[indent] Ему снится запах жжёного машинного масла и гниющие кукурузные поля. Снится зелёный цвет и переполненные какими-то существами комнаты без дверей и иногда без окон. Красные шторы и покрытый шевронами пол.
[indent] Ему снится, что он в белом костюме едет смотреть Буэнос Айрес, хотя в жизни никогда не интересовался Аргентиной, но он уже давно разучился искать какую-то логику во всём этом бреде собственного подсознания. В конце концов это же всего лишь какой-то сон..

[indent] Но не сегодня.
[indent] Сегодня ему снится не то огромный блестящий чёрный чайник, не то всплывшая посреди неясной комнаты подводная лодка, из отверстий которой густыми клубами идёт пар. И в том паре болезненно отчётливо читаются сразу въедающиеся в сознание цифры - 4 . 8 . 15 . 16 . 23 . 42 ...

Джеффрис просыпается и резко садится на кровати. Судя по ощущениям, пульс у него сейчас зашкаливает почти под сотню, а потому он закрывает глаза и медленно-медленно вдыхает и выдыхает через нос. Сегодня - большой день. Вот он и нервничает, вот, откуда мог взяться кошмар.

Сегодня - большой день, потому что ему подбирают партнёра.
Потому что он уже прошёл свой финальный отбор и получил статус пилота, а вместе с ним - практически гарантированное место в кабине Зигги. Вот только вместе с ним было выпущено ещё двое пилотов и каждый из них может получить шанс, если Филлип облажается и из всех возможных кандидатов в Академии так и не найдёт себе партнёра на настоящий дрифт.

Маршал сказал, они все изучены инструкторами вдоль и поперёк. Каждому на основании десятков параметров подобрано по десять возможных кандидатов, в том числе и среди тех, с кем непосредственно они не контактировали. Дрифт - технология особая, а человеческая природа порой непредсказуемая, и даже то, что казалось в ней параметром устоявшимся, потенциально способно измениться в любой. момент. Джеффрис никогда раньше не встречался с Гордоном Коулом на татами, он никогда не был с ним в паре в симуляторе и за всё время их совместного пребывания в академии они сказали друг другу от силы пару десятков фраз. Но рыжий точно знает, что имя этого парня - тоже по многим внешним показателям выбивающегося из некоего абстрактного образа потенциального рейнджера - есть в его списке.

Один из этих десяти - его ключ к Конн-Поду Зигги. Один из них может стать его триумфом, его "спасением". И точно так же все десять могу стать его провалом, тупиком, "погибелью". Возможно, он и не перестанет быть пилотом, нуждающимся в напарнике, но Зигги ему уже точно будет не видать.

О чём-то таком он думает во время завтрака, уставившись куда-то вдаль и начисто забыв про размокающие в тарелке витаминизированные хлопья. Быть может, и к лучшему, что он не видит их сейчас - в таком виде они как никогда похожи на кремовую кукурузу из его сна.

А потом случается и вовсе что-то неожиданное - этот Коул каким-то непостижимым образом оказывается рядом и заговаривает с ним, желая удачи.
Филлип оказывается настолько неготов к подобному развитию событий, что даже не находится, что сказать, пока не становится слишком поздно - Гордон пулей вылетает из столовой даже, кажется, не доев свою порцию.

- Тебе она понадобится больше, чем мне, - хмурясь, всё же медленно отзывается он, обращаясь к выходу так, будто бы Коул мог его услышать.

Он знает, что у этого кандидата отличный балл и что он с лёгкостью прошёл финальный отбор, но то, что он видит перед собой, каждый раз неизменно вызывает в нём сомнения. Будто бы тот, кто получает все эти баллы, формируя эту статистику, и тот, кто только что прошёлся мимо него, как по подиуму - два совершенно разных человека. И, несмотря на всю строгость и серьёзность такого заведения, как Академия ТОК, подобные финты не то чтобы были уж совсем большой редкостью. Он, помнится, даже в кино что-то такое однажды видел. Кажется, оно называлось ГАТТАКА. Так или иначе, уже всего через полтора часа татами расставит всё по своим местам.

Их учат, что для дрифта важно взаимодействие. Особая синхронность, химия, совместимость.
Быть может, человек, внёсший имя Гордона в список, и не был так уж неправ, потому что, когда он смотрит Коулу в давно простывший след, он буквально чувствует запах хвои.[icon]https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/originals/11/85/17/118517b56bfa67b457ccbb9b7cf34968.jpg[/icon]

Четыре касания для победы.

Оставшиеся один час двадцать три минуты Филлип медитирует, расположившись в центре своей комнаты на полу. Возможно, именно этот момент в его жизни - тот самый, к которому он шёл с самого первого своего вздоха. Возможно, он просто преувеличивает, потому что добиться места пилота Зигги это даже не пол дела и не его треть, это самое-самое начало пути. Это право, которое он должен доказать и которое потом превратится в обязанность. Обязанность исполнять, быть начеку, служить и защищать. Себя, Егеря, Шаттердом приписки, расположенный за ним город и в конечном итоге всё Человечество.

То, что он - все они - сейчас здесь, говорит о них всех очень и очень многое. Они - первая и, по сути своей, единственная линия защиты. Дальше - только разрушение. Дальше - смерть. Именно поэтому тренировки столь серьёзны и изнурительны, именно поэтому соблюдение правил требуется безукоризненное, именно поэтому отборы строги однозначны. И именно же поэтому в ход идёт каждый - провалившие этапы отбора не покидают Академию совсем, просто сменяя направление. егери сложны и крайне прихотливы в обслуживание, и место вокруг них и рядом с ними всегда найдётся всем.

Постоянно расширенный зрачок означает, что он не реагирует на изменение количества окружающего света. Иногда в яркие дни Филлип на краткие мгновения ощущает себя абсолютно слепым. Восприятие им глубины окружающего мира значительно нарушено, а когда он сильно устаёт, его зрение заполняет медленно сгущающийся от краёв к центру белёсый туман. Из самых тривиальных последствий того неудачного тренировочного боя - почти полная потеря восприятия цвета и лёгкий коричневый оттенок всего сущего. По сути ярким и разноцветным Филлип теперь видит мир только в своих снах, всё ещё хранящих об этом воспоминания.

Об этом прекрасно знают его врачи, знают и его инструкторы, знает даже маршал Пентекост, но Филлип не словом, не мольбами и обещаниями, но делом и результатами доказал, что всё это - не помеха на его пути, а только лишь незначительная задержка. Всё это заставляет его работать в два и три раза упорнее, тренироваться интенсивнее и отчаянно грести к цели, не оставляя сил на обратный путь. Джеффрис знает, что нагрузка на его здоровый глаз возросла значительно из-за необходимости компенсировать всё то, что он теряет левым. А это потенциально означает, что однажды он может ослепнуть совсем. Но медицина, даже по самым скромным подсчётам, даёт ему пятнадцать-двадцать активных лет. Нет, не зря он тогда смотрел эту ГАТТАКУ.

Четыре касания для победы.

Говорят, помещение для спарринга в Академии в несколько раз превосходит те, что есть в каждом Шаттердоме - даже там рейнджеры обязаны тренироваться для поддержания формы, но количество их уже не сравнить с тем, что собралось здесь. Посмотреть на финальный отбор пилотов Ziggy Stardust, похоже, собрались все - и только начинающие курсанты, и наставники, и весь прочий сопровождающий персонал. И все они умудряются хранить гробовое молчание, как только на татами перед Филлипом выходит первый кандидат.

Копчик - грудная клетка - колено - шея. 4:0

Всегда важно помнить: это - не драка, это тест на совместимость, это диалог. Победа четырьмя касаниями здесь весьма условна. Победа здесь - не самоцель. Важен процесс, взаимодействие, определение связи. Возможность её найти, поймать за хвост, прочувствовать.

Спина - щека - шея - лоб - левое ухо - пах. 4:2

Трей казался ему хорошим кандидатом - у них был неплохой контакт вне залов тренировки, они вместе сидели в столовой и часто смеялись над шутками друг друга, когда их больше никто не понимал.
Джона был быстр и знал некоторые его трюки. Его комната как раз напротив Фила, и они часто обменивались какими-то незначительными комментариями, пожеланиями и прочей мелочью перед сном.

Макушка - левая голень - захват... 4:1

С Энди они несколько раз в свободные дни выбирались подальше от Академии и всего этого кошмара, правящего миром. Постоянные сводки с полей, неспокойные новости и атмосфера всеобщего ожидания, направленного в том числе всей своей массой и на них, подрастающее поколение рейнджеров - всё это иногда давило, заставляя их напрочь забыть, что в каком-то смысле они всё ещё дети. В каком-то смысле они - точно такие же обычные люди, нуждающиеся в защите и способные на слабость.

Когда это происходило, они вдвоём бросались либо на покорение местных безымянных вершин - по словам Уорхолла, некоторые из них были так густо покрыты зеленью, что со стороны казались изумрудными. Именно это ведь и дало сленговое названию острову Кадьяк. А иногда они отдавали предпочтение призрачной тишине Бухты Трёх Святителей, давно всеми заброшенной и забытой. Она, наверное, как ни что другое, напоминала им о том, какова истинная цена их провала.

Четвёртого, Трента, Филлип не знает так близко - ели в одной столовой, занимались в одном помещении, пару раз сидели рядом в симуляторе. Но он и выбывает ещё быстрее остальных, уложенный Джеффрисом на лопатки и для верности несильно придавленный к шее его дзё.

Маршал кивает в очередной раз, и на татами выходит он. Гордон Коул, чьё присутствие всё это время Джеффрис, кажется, даже не замечал. Зато теперь у него слегка учащается пульс и неожиданно не к месту встаёт марево перед глазами. На три секунды он закрывает их и привычными упражнениями восстанавливает пульс и дыхание -  с чего бы вдруг.. С чего бы вдруг, Гордон? Зал снова затихает, а потом будто бы и растворяется вовсе, стоит ему только снова открыть глаза и пересечься взглядом с своим "противником".

Это - не драка, - повторяет он себе, потому что Гордон напоминает ему о чём-то. И это внезапное марево напоминает ему о снах, о неясной опасности, о Буэнос Айресе и неряшливо мятом костюме из белого льна. О слепящих огнях в чёрном небе, о едва различимом шёпоте, о многозначительности слов и тайном коде из поз и жестов.

Склонив голову чуть на бок, он уже смотрит на Коула с сомнением, пытаясь оценить всю его стойку целиком. Он ему нравится, иначе что же ещё может вызвать эту без спроса заползающую на лицо ухмылку. Выставив вперёд для устойчивости ногу, Филлип прокручивает вокруг себя дзё прежде чем окончательно принять заявляющую о готовности стойку.

Только так и никак иначе, Гордон.
Всё или ничего.

- Четыре касания для победы, - где-то на фоне зачем-то напоминает всем маршал, и Филлип делает первый шаг.

И если всё, что было до этого, напоминало в общем и целом их обычные спарринг-тренировки, то это скорее похоже на танец. Он начинается резко и остро - меньше секунды с момента, как отзвучал голос Пентекоста, а кончик дзё Гордона уже упирается ему прямо в нос. 0:1 Филлип фыркает и улыбается ещё шире. Выпад, уклонение, блок, разворот, и уже его дзё почти касается затылка Коула. 1:1[icon]https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/originals/11/85/17/118517b56bfa67b457ccbb9b7cf34968.jpg[/icon]

В процессе он даже толком не понимает, как именно это происходит - просто Коул словно бы чувствует или предугадывает каждое его движение, а Филлип будто бы знает каждое его. Счёт ещё ведётся ими пару очков, а потом замирает то ли на отметке 3:3, то ли чём-то подобном - во всяком случае, свой Филлип уже давно перестал вести, а если бы тот достиг четырёх касаний, "поединок" бы уже прервали.

Ему некогда даже задуматься о том, как это может выглядеть со стороны, потому что всё время надо следить за движениями Гордона, надо быть готовым к защите и собственным выпадам, надо быть сосредоточенным. Показать всё, на что способен он сам, и вытащить из Коула всё, на что неожиданно оказалось способно его со стороны более чем рыхлое тельце.И пока что результат его более чем впечатлял.

И вдруг всё закончилось, так же внезапно и резко, как началось то ли несколько минут, то ли несколько вечностей назад - Филлип, правда, успел вспотеть и порядком запыхаться, но всё равно, когда они вдруг замирают синхронно с прижатыми к горлу друг друга дзё, Филлип всё ещё улыбается. А потом он слышит это "Я прошёл", и ему почти хочется расхохотаться, потому что в этом шёпоте и частичка неверия, и утверждение, и вопрос, и даже некоторая доля шока, но ведь результат их спарринга более чем очевиден практически всем, кто сейчас присутствует в тренировочной комнате. Это видно в каждом взгляде, обращённом на них и на маршала, это слышно в подбадривающем свисте и хлопках, это ощущается в атмосфере в целом, даже в том, что стоило им прекратить отборочный бой и повернуться к Пентекосту, как все остальные начали расходиться.

- Я уже было начал беспокоиться, Филлип, - медленно и веско заговаривает маршал, подходя к самому краю татами. Он всегда начинает издалека, всем своим видом и интонацией придавая своим словам дополнительный вес. - Обычно рейнджеры находят своего напарника на гораздо более ранних этапах обучения, и с твоей "привередливостью" в совместимости мы сильно рисковали, ставя тебя основным пилотом нового Егеря... - Пентекост  замолкает на несколько секунд, переводя взгляд на точно так же запыхавшегося и теперь облокачивающегося на свой дзё Коула. Он внимательно оглядывает кадета, словно бы видит его сейчас впервые и вновь должен оценить его шансы и качества. Перекатившись с носков на пятки и обратно, маршал сцепляет руки за спиной в замок и продолжает чуть более размыто и многозначительно. - Но теперь я понимаю. Чего ты ждал. Через два часа жду вас в Командной, там получите окончательный инструктаж, а после проведём дрифт-тесты. Через два дня Зигги доставят в Шаттердом в Анкоридже, к этому моменту вы уже должны быть знакомы с костюмами для его пилотирования. А пока - разойтись!

Смена тона оказывается настолько сильной, а голос маршала вдруг настолько громким, что Джеффрис почти вздрагивает. Подхватив с пола свой дзё и поспешно кивнув, он зачем-то хватает за локоть Коула и тащит за собой, хоть и, слегка дезориентированный, не совсем понимает куда. Однако, дойдя в каком-то тумане до стенда для снарядов и уложив на него свой шест, он хмурится, поднимает на молчаливо стоящего рядом Гордона глаза и произносит практически одними губами:

- Мы живём во сне...
[icon]https://s-media-cache-ak0.pinimg.com/originals/11/85/17/118517b56bfa67b457ccbb9b7cf34968.jpg[/icon]

Отредактировано Phillip Jeffries (12.03.18 07:58)

Пароль.
И отклик.

Филлип замирает, чувствуя себя сейчас, будто в одном из старых шпионских фильмов, что он смотрел в глубоком детстве, когда угрозы кайдзю ещё не существовало в человеческом сознании. Даже тогда он не воображал себя агентом, ни один из пацанов во дворе никогда не изображал стильного и лихого Джеймса Бонда, но детали историй и всю сопутствующую образу атрибутику знали почти все.

И вот сейчас он и этот странный парень, Гордон, невесть как попавший в списки его возможных совместимых, обменялись какими-то странными, но отчего-то невероятно важными позывными. Как члены какого-то заговора, какой-то настолько тайной организации, что о существовании оной и их собственном в неё вхождении не известно и им самим. Спарринг показал, что они совпадают абсолютно. Их синхронность и совместимость здесь, на татами, не оставляет даже малейших сомнений в успешности дрифта. Но что, чёрт возьми, всё это может означать?

Всего пара минут прошли с момента окончания отбора, а помещение уже опустело. Ушёл и Пентекост, напоследок оставив им на раздумья, подготовку и приведение себя в порядок каких-то два часа. Конечно, в обычное время такого срока хватило бы с лихвой, но сейчас, кажется, для них обоих происходит что-то странное - ведь всё это время Коул сжимает его запястье. И сжимает так сильно, что оно уже практически начало неметь. Но Джеффрис и не торопится вывернуть его из хватки, освободиться, не торопится отойти или даже задать какой-либо - любой - уточняющий или разъясняющий вопрос.

Он просто смотрит в эти глаза цвета вечернего неба и пытается найти ответ у самого себя - как так вышло, что раньше он их не видел? Как так вышло, что раньше он их не замечал? Само существование Коула не было для него принципиально новым даже до этого утра, но сейчас, после случившегося, он всё равно выглядит совершенно другим. И вместе с тем привычным.

Чёрт его знает, почему эта мысль вдруг посещает его, но в следующие секунды Филлип думает о том как же хорошо, что отношения интимного толка между рейнджерами не запрещены. Да, чаще всего идеально дрифт-совместимы оказываются родственники - братья, сёстры, дети и отцы. С матерью, разве что,  на его памяти ещё не было ни одного случая, но и у этого были свои подоплёки. Но родственные связи не были строгим исключением - семейные тандемы муж-жена тоже успешно справлялись с пилотированием и боем. Кто-то сходился прямо в Академии, иногда до дрифта, чаще - по понятным причинам - позже. Свадьбы временами играли прямо в Шаттердоме. Суровые и отчаянные, несмотря ни на что, были времена.

Дурацкие какие-то мысли, отвлекающие. Но запутавшихся в них, словно в неудачно растянутой паутине, Филлип будто бы на мгновение теряется в собственных ощущениях, в голубых глазах Гордона и напускной важности момента, его необычности, навеянной этим обменом  совершенно дикими, непонятными фразами. И как итог, он поднимает свободную руку и качается щеки Коула, всё так же глядя ему в глаза.

- Маршал сказал, через два часа дрифт, - снова начать говорить невозможно трудно, и он почти морщится от звука собственного голоса, разрушающего укутавшую их коконом тишину. Всего через два - нет, уже значительно меньше - часа ему предстоит впустить в свою голову, в свои воспоминания, чувства и ощущения, другого -  ч у ж о г о  - неизвестного человека. - Тебе не страшно?

Отредактировано Phillip Jeffries (18.06.18 13:28)

Ожидания? Мои или Пентекоста? - хочет было спросить Джеффрис, но Коул успевает перебить даже его мысли, вдруг ни с того ни с сего предлагая выйти на воздух. Не разойтись по комнатам, чтобы принять душ и переодеться, побыть немного в одиночестве и тишине, чтобы окончательно подготовиться к тому, что совершенно точно не будет похоже ни на один тренировочный запуск, что у них были до этого, а именно выйти на воздух. Сейчас. Вместе.

Филлип открывает было рот, чтобы усомниться в рациональности предложения, но не успевает ничего сказать, потому что его хватают за руку так же бесцеремонно, как он коснулся чужой щеки, и тащат прочь из тренировочного зала. Почему-то вместо возмущения это вызывает улыбку, а потому  Фил позволяет себя направлять, сопротивляясь лишь слегка, чисто для виду. Ему даже интересно - а что будет дальше? Что он может узнать о Коуле такого, что тот захочет ему показать, именно по собственной воле, а не по неизбежности предстоящего им дрифта. Уж если до этого они практически не знали друг друга и друг о друге ничего, то сейчас оставались последние часы, в которые они могут выучить что-то особенное.

Его будущий напарник выводит их на крыльцо так привычно и уверенно, что Джеффрис почти сразу понимает - это не первое его посещение. Скорее всего, Гордон приходит сюда часто, возможно, даже так же часто, как Фил с Энди ускользают из Академии, чтобы посетить очередной заброшенный посёлок Острова, так же часто, как они с Джона хвастались победами и неохотно делились поражениями или как обменивались тупыми приколами с Треем. Несколько секунд до того как Гордон оборачивается, Фил молча смотрит на его затылок, ощущая в руке тепло его ладони, и думает о том, что ни разу не видел его с кем-то в компании. Во всяком случае, в какой-то такой, которая напомнила бы ему собственных парней. Были ли у Коула друзья? С кем он перекидывался взглядами, в которых бы читалось недоступное другим понимание? С кем делился своими страхами и надеждами? Кому желал спокойной ночи? Кого ещё он водил на это крыльцо?

- А тебе? - словно уже прочитав его мысли, вдруг оборачивается Гордон и смотрит Джеффрису прямо в глаза. Мало кто на это отваживается - из-за ярко выраженной анизокории окружающие в основном смущаются, теряются и стараются как можно быстрее отвести взгляд, словно бы разница в размере зрачков делает его неполноценным.

- Немного.. - с небольшой заминкой отчего-то слишком честно отзывается Фил. - Говорят, в полноценном дрифте ты будешь помнить всё, что помню я. Знать всё, что знаю я, - он медлит, неосознанно будто бы чуть сжимая ладонь Гордона. - Чувствовать? Вроде бы, тоже. Полная нейронная связь и синхронизация, иначе управлять егерем невозможно. Сколько себя помню, с самого начала программы всегда хотел стать рейнджером, - теперь он отпускает руку Коула и, вздохнув, выходит чуть вперёд на крыльце, вглядываясь в убегающую к порту дорогу. - А теперь это немного пугает. Уже не перспектива, но факт того, что мне его вести. Нам вести. Уже не против программ и тренировочных модулей. А настоящих монстров.