С каждым новым днем, отделявшим Хлою от злосчастной даты 22 апреля 2013 года, когда Рэйчел перестала отвечать на ее звонки, все труднее заставлять делать себя хоть что-нибудь, чтобы не сойти с ума и не растерять угасающую надежду.
Помогла она себе с помощью неизменного ритуала: периодически обновляла возвещающие о пропаже Рэйчел листовки. После того, как шел дождь. После того, как они тускнели на солнце. После того, как особенно сочувствующие и остроумные уебки из ее городка срывали их или приписывали всяческие комментарии.
В каждый из таких дней, когда это происходило, она чувствовала себя еще более паршиво, чем обычно.
«Я встретила кое-кого, кто изменил мою жизнь».
«Мы поедем вдоль побережья, будем каждую ночь гулять по новому пляжу, а когда ты будешь ремонтировать пикап и  когда какой-то чувак скажет, что ему нравятся секущие в машинах девушки, я отвечу ему: отвали, она со мной».
Рэйчел написала письмо, не смогла лично ей рассказать про этого чертового человека, но неужели она не могла нормально попрощаться?
Пожалуйста, Рэйчел, свали по-английски, будь бессердечной сукой и счастливой с кем-то другим, только будь в порядке.
В один из таких дней меньше всего Хлое хотелось выслушивать очередную лекцию от жопотчима или замечать расстройство и разочарование  во взгляде матери. Свалить из дома — и торчать на свалке, бродить по городу, что угодно, лишь бы не это.
Так Хлоя и оказалась у бара, где редко тусовался кто-то из дальнобойщиков, ошивающихся в «Двух китах», а ее фальшивое водительское удостоверение с подправленной датой рождения не считали дерьмом на палочке. Им было плевать, и Хлою это более чем устраивало.
Наскрести мелочь, не спеша выпить пива, проскользнуть домой, когда комендантский час был уже безнадежно нарушен – похоже на план. Другого не было.
У нее никогда не хватит денег, чтобы вернуть Фрэнку три тысячи зеленых портретов мертвых президентов, а терпение Бауэрса скоро иссякнет. Плевать. Как будто это большая из ее проблем.
Бармен уже знал Хлою и даже мог прикрыть, если кто-то из особо отбитых посетителей решит навязать свою компанию. Само место — та еще обшарпанная дыра, но кто, как ни Хлоя, мог видеть в этой трэшовости своеобразное очарование?
Вроде бы риторический вопрос, но нет. Уж точно не Нейтан мать его Прескотт, мистер «зато моей отец может меня обеспечить». То ли сегодняшний косячок был более забористым, чем обычно, то ли свершилось то, чего все так долго ждали, и Прескоттов свергли с пьедестала, но факт оставался фактом, хотя Хлоя ожидала бы здесь увидеть скорее Папу Римского, зажигающего в компании монашек.
Они не то чтобы много общались до исключения Хлои, да и после тоже нет, и не то чтобы она об этом жалела. И все же, почему он один в такой дыре, а не в компании целующих ему задницу друзей, любящих насмехаться надо всеми кто, по их мнению, ниже них?
В свое время Хлоя ни за что бы не пошла на вечеринку клуба «Циклон», зато знала, что Рэйчел иногда бывала там. Она смеялась над всеми этими снобами, говорила что-то вроде того, что стоит Виктории щелкнуть пальцем, и Тейлор с  Кортни постелятся перед ней вместо красной ковровой дорожки, но никогда не шутила про Нейтана. Они были друзьями, как ни странно. И все же одного факта того, что Нейтан и Виктория были словно астральные близнецы, хватило, чтобы домыслить то, что Рэйчел опускала.
Стоять столбом и пялиться на красную куртку в попытке понять, это ты сошла с ума или мир вокруг, было странно, так что Хлоя сделала сумасбродную вещь, возможно, одну из самых сумасбродных в своей жизни. Она подошла к Прескотту и уселась за стойку рядом с ним.
— Неприятности в раю? — не таким уж язвительным тоном, как могла бы, сказала Прайс, хмыкнув, и окинула Нейтана любопытствующим взглядом, пытаясь понять, насколько он не в себе.
Вокруг наследника Прескоттов образовалась своеобразная зона отчуждения, в которую вторглась Хлоя, а собравшие в баре люди мимолетом посматривали на него.
Богатенькие детки обычно не ходят в места, типичный посетитель которых зарабатывает в месяц, а то и в год меньше, чем стоит их прикид. Пока что Хлоя руководствовалась только желанием выпытать, что гордость академии Блэквелл забыл тут, и пока не успела сложить один плюс один и понять, что профит от этой ситуации может быть еще и материальный.

Значит, это правда. Нейтан Прескотт во плоти. Как еще кто-то из местных завсегдатаев не наехал на него? Не он, конечно, принимал решения лишить их нормальной жизни, но разве выкинутым на обочину жизни бедолагам подшофе или просто обозленным бездельникам есть разница? Может, ждут, пока он выйдет на парковку?  Прайс думала, что случай с Дрю должен был его научить осторожности. А ее — умению не проявлять участие по отношению к сыночку богатея.
— Чувак, я просто пытаюсь понять, что не так с этим миром, — на пару секунд во взгляде Хлои застыла грусть. Ей очень хотелось, чтобы Рэйчел сейчас совершенно внезапно вошла сюда, так же как и здесь внезапно оказался Прескотт. И разрулила бы эту дурацкую ситуацию, как она всегда могла. Но потом Хлоя вернулась к своему обычному состоянию — прятаться за стеной из напускной дурашливости. Она перехватила мутный взгляд Прескотта, с тоской подмечая, что вряд ли напьется сегодня до такого состояния.
— Нечасто принцы блэквелльские снисходят до простых смертных. Что, Уэллс превзошел самого себя и выебал мозг даже тебе? — конечно же, Хлоя говорила несерьезно. Уэллс за прескоттовские деньги уже который год демонстрировал номер «я засунул голову в задницу до упора и даже глубже».
Несмотря на то, что Хлоя благополучно вылетела из Блэквелла, как и всегда мечтала, после исключения она полюбила игру «поймай меня, если сможешь» с отчимом и Уэллсом и то и дело слонялась по кампусу. Особенно в комнату Рэйчел. Со всем этим трудно было быть не в курсе тамошних событий. Вместе с Рэйчел они общались с всегда лучащейся дружелюбием Даной и с Джастином и Тревором, но когда Рэйчел исчезла, Хлоя стала их избегать.
Потому что не могла им простить того, что они просто двигались дальше. Все эти люди, которым была небезразлична Рэйчел, просто восприняли ее исчезновение как данность и не захотели шевелить и пальцем ради ее поисков. Когда Хлоя это поняла, она старалась сновать по кампусу в сумерках, когда шанс их встретить минимален.
С каждым месяцем все труднее было сохранять надежду. И вот, когда Хлоя почувствовала себя особенно одинокой, ей представился шанс болтать с человеком, которого всегда презирала за то, что он соответствовал самым худшим ожиданиям о себе. Тем не менее, она не хотела задумываться о том, каким человеком стала бы сама, если бы по какой-то особенно жестокой насмешке судьбы Усатый Фашист стал бы ее настоящим отцом.
Прескотт как единственный, с которым можно поговорить — смахивает на ночной кошмар. Впрочем, не то чтобы здесь могли появиться Рэйчел или Макс. У последней, кстати, недавно был день рождения, с которым Хлоя ее не поздравила по старой привычке сидеть в игноре. Еще один повод выпить.
Если бы только Рэйчел сейчас появилась здесь и сказала «я все устроила, поедем со мной». Или хотя бы честно заявила «ты такая лузерша, Хлоя, ты проебала все деньги на ремонт машины, которая не увезла нас в Калифорнию, а мне теперь хорошо с этим повидавшим многое парнем» … кем бы он там ни был.
Сколько бы сценариев случившегося не прокручивала в голове Прайс, меньше всего ей хотелось думать о том, что Рэйчел стала жертвой торговца людьми или какого-нибудь заезжего Теда Банди.
«Рэйчел, пожалуйста, только подай мне знак, что с тобой все хорошо».
Но миллионы звонков и сообщений так и остались неотвеченными. На свою страницу в Фэйсбуке она давным-давно не заходила, а в сети не было никакой информации о модели по имени Рэйчел Эмбер. Значит, либо она не хочет оглядываться назад до такой степени, что сменила даже имя, либо…
Остановив свои мысли на той крайней линии, за которой начинаешь сходить с ума, Хлоя все-таки сделала то, за чем пришла сюда. Вывалила всю свою мелочь из кармана на стойку, с каким-то мазохистским удовольствием считая центы на глазах у богатенького сыночка.
— Моя копилка-материлка больше не покрывает расходы на самолечение, — усмехнулась Хлоя, наверное, чтобы опередить в этом деле Нейтана.
— Хэй, мне как обычно, — обратилась она к бармену. Сегодня здесь было достаточно людно, а не то Хлоя бы поболтала с ним. Вряд ли Прескотт бы расстроился, если бы лишился ее компании.
Все равно Фрэнк скоро пырнет ее один раз за каждый доллар или что-то вроде того и это все может перестать иметь значение.
Хотя в глубине души Хлоя совсем не хотела сдаваться.

Заботил ли Прайс тот факт, что наследник дражайшего семейства Прескоттов прохлаждался в той же дыре, которая служила ей еще одним своеобразным убежищем полгода? Наверное, самую малость. От хорошей жизни по таким местам мало кто шатается. Особенно, когда есть альтернатива в виде разгромных вечеринок прямо в стенах кампуса, на которых избранные могут получить алкоголь и даже что покруче. Но Уэллс, конечно, принюхивается, надеясь учуять марихуану, к бедным студентам, которые не могут случайно оставить у него в кармане часть необычайно щедрых пожертвований.
— Не знаю, похоже, мир правда еще более ебанутый, чем казалось, — задумчиво и тихо пробормотала Прайс. — Я думала, что теперь ты никуда не ходишь без своей свиты из клуба.
«Потом что я тебя помню угрюмым чувачком, который сторонился людей, не умел говорить «спасибо» и ненавидел, когда его застают в невыгодном свете». Иногда даже она знала, когда надо прикусить язык. Осталось только опрометчиво не развязать его алкоголем.
Что вообще Хлоя знала о Нейтане Прескотте кроме того, что он богатый, мрачный и заносчивый? То, что он был другом Рэйчел. Этого, с одной стороны, хватало, чтобы отнестись к нему с чуть меньшей настороженностью и предубеждением, а с другой — испытать любопытство и попытаться понять, что же хорошего Рэйч видела в нем.
Почетный ученик академии. По крайней мере, до тех пор, пока его папаша значится в меценатах, а на входе в общагу красуется мемориальная доска с его фамилией. Самый ненавистный человек для тех изгоев, что могли бы объединиться в клуб «Циклон» до тех пор, пока Прескотт и ему подобная типа-элита не отобрали и это право. Достойных продолжатель мудацких традиций своего отца. Та сцена, что Хлоя застала до начала спектакля, была очень неприятной. И все же, Шон Прескотт открыл целый ряд новых курсов по направлению искусства, а не сделал упор на изучение бизнеса или что там еще может хотеть состоятельный и властный старый хер от своего единственного сына? Может, он все же заботился о нем.
Прайс бы солгала, если бы сказала, что не смогла бы найти другое применение каждому из высыпанных на стойку центов. Так что, когда они вернулись к ней, протестовать она не стала, хотя вызванные этой выходкой эмоции нельзя было назвать полностью положительными.
«С хуя ли? Это что запоздалая больше чем на три года благодарность?»
Хотя такой фонд Прескоттов был Прайс несравнимо более по душе, чем тот, из-за которого пришлось бродить по сцене и (не особо) пытаться стилизовать свою речь под слова какого-то очередного дохлого белого чувака, который написал ну или собрал охуеть какие жизненные истории в сборник, чтобы это все повторялось, повторялось и повторялось из года в год, а зрители и актеры чувствовали (или, по крайней мере, усердно делали вид), что прикасаются к чему-то вечному и прекрасному. Для Хлои тогда самым вечным и прекрасным было обещания Рэйчел увести ее отсюда. Жаль, что это была очередная ложь.
— Типа… спасибо? — просто для того, чтобы уверить себя в том, что она лучше Прескотта и знает это слово. Удивленная Хлоя переглянулась с барменом, красноречивый взгляд которого намекнул о том, что это не первая выходка сыночка денежного мешка.
Может, он тоже один из тех, кого алкогольная терапия делает лучше. Прайс оставалось только догадываться, что происходит в этой светлой (но только в плане цвета волос) голове. И все же Нейтан Прескотт не выглядел сейчас, как зло во плоти. Скорее… растерянным? Отрешенным? Грустным? Погруженным в свои мысли? Даже не слишком-то обозленным на мир.  В общем, обычным человеком, и число нулей на счету его семьи здесь не играло особой роли.
От этих несомненно важных размышлений Прайс отвлек завибрировавший в кармане джинсов телефон. Грустно, но закономерно — мама теперь редко когда засыпала дочь обеспокоенными сообщениями. Привыкла. А поскольку армии друзей у Хлои тоже не было, когда она достала смартфон, оправдалось ее худшее — и практически единственное —  предчувствие.
Фрэнк.
«Прайс, ты пиздец как испытываешь мое терпение».
«Чувак, дай мне еще немного времени».
«Не больше недели. Поторопись, блять».
Хлоя удержалась от того, чтобы не попросить травки. А что, пару раз прокатывало в счет долга. У Хлои даже осталась заначка на черный день, которую пока не смог унюхать усатый недокоп.
Изменившись в лице во время короткого текстового диалога, Хлоя призадумалась о том, как, блять, иронично было наткнуться в этот день на Прескотта.
«Чувак, ты меня почти не знаешь, но займи мне три косаря, которые я верну тебе примерно… никогда, потому что это для тебя пшик, а может спасти мою ебаную жизнь, и знаешь, я иногда сомневаюсь, стоит ли ее спасать, но не могу не попробовать».
Да нет, проще откусить себе язык и тщательно его пережевать, чем заставить сказать такое.
Поднесенный огромный стакан с пивом заставил Хлою оторваться от возникшей в ее  — что странно — ненакуренной  голове мысли и вновь немного оживиться.
Хлоя Прайс, изгнанник Блэквелла и Нейтан Прескотт, лучший студент, выпивают вместе.  Будь Макс здесь, она бы сделала мгновенную фотографию и назвала ее «Бесконечное падение в бездну». Ну, если бы знала Прескотта хотя бы понаслышке и не забила бы на Хлою.
Хлоя так успешно избегала студентов Блэквелла во время своих рейдов туда, а Макс так удачно отсиживалась в коконе своей комнаты после занятий, что они даже ни разу не столкнулись.
«Я сама пиздец какой ебанутый человек. Зачем я вообще думаю о Макс и помню ее дурацкий день рождения? Разве она не забыла меня за все эти годы? Разве, встреться мы каким-то чудом, нам было бы вообще о чем поговорить?»
Хлоя оживилась и взялась за стакан со своей практически свалившейся с неба выпивкой.
— Нынешняя молодежь совсем не знает дисциплины. Какое будущее ждет эту страну с таким следующим поколением? — Хлоя наигранно нахмурилась и воспроизвела выражение лица Дэвида (очень тупое выражение) и говорила, подражая его тону (далеко не такому мужественному и твердому, как ему бы хотелось). — Как сказал бы мой мудотчим.
А потом достаточно посерьезнела, отсалютовала своим тяжелым стаканом и произнесла:
— За инсубординацию!
Примерно в этот момент после длинного глотка пива залпом ее посетила мысль, что, будь у Прескотта достаточно наличных, они могли бы помочь друг другу. Она — не оставила бы его под хищными взглядами окрыленных алкоголем и не боящимся гнева его отца местных завсегдатаев. Он — тем, что… ну, напился бы сильнее, чем сейчас и не сопротивлялся бы, если бы она залезла к нему в карманы.
В первое мгновение идея показалась довольно дикой. А Хлоя сама себе — далеко не самым хорошим человеком.
Но если, несмотря на наличие мобильных телефонов и ебаного интернета, дорогие люди не хотят даже попрощаться с ней нормально, разве она может стать хуже, чем есть сейчас?

«Вот же мелкий злобный криповый пижон». Забавно, кстати, как его новый отвязный образ сочетался с прежней манерой одежды пай-мальчика.
Но все равно Нейтан Прескотт навсегда останется Нейтаном Прескоттом. Или… успел отточить свое мудачество?
Что может быть большим доказательством того, что жизнь не удалась, как тот факт, что даже у Прескотта есть друзья, а у тебя —нет? Да практически ничего. Хотя удар наверняка был нанесен наугад, Хлоя внутренне содрогнулась от осознания того, в какое дерьмище превратилась ее жизнь.
Хуже отсутствия друзей мог быть только тот факт, что она чувствовала себя чужой в собственном доме. Иногда она приходила, заставая мать и отчима беззаботно болтающими, напевающими и мило воркующими, словно они парочка голубков. Никто больше не видел Дэвида Мэдсена таким, каким он становился со своей миссис Мэдсен.
Но стоило только им увидеть Хлою — проблемную Хлою, прожигающую свою жизнь в пустоту Хлою, не обещающую покинуть дом ради учебы в колледже и даже не закончившую среднюю школу Хлою — их взгляды сразу становились озабоченными. По-разному. Расстроенным и невыносимо грустным —  у мамы. Суровым, властным и требовательным — у Дэвида.
Хлое было невыносимо их участие. Хлоя только еще больше запиралась в себя, жалея о том, что она так и не может найти в себе сил свалить из дома без Рэйчел.
Она чувствовала лишней. Чувствовала, что остатку семьи Прайс больше нет места в доме Мэдсенов. Они пытались ее вразумить, искренне, мама так точно, но все, о чем могла думать Хлоя — о том, что папа и Рэйчел никогда ее ни в чем не упрекали. Почему ради них хотелось становиться лучше? Потому что они никогда не читали тягостных нотаций, не смотрели тяжелым и осуждающим взглядом. Они умели рассмешить Хлою, а в последние полгода она совсем уже забыла, что такое — чувствовать веселье. Даже алкогольное опьянение всего лишь притупляло чувство одиночества и собственной ущербности.
И все же, Хлоя, до того чувствовавшая себя неуютно под взглядом Прескотта так, что не отводила взгляда, но начала неосознанно нервозно стучать носком красного кеда по стойке, внезапно для самой себя рассмеялась в голос вместе с ним, едва не подавившись пивом.
Неужели алкоголь успел ударить в голову так быстро? Хлоя рассеянно и мимолетно подметила, что впервые видит лицо Прескотта таким… беззаботным? Раньше она вообще думала,  что богатство его мимики ограничивается недовольно или напряженно поджатыми губами. И презрительным взглядом, конечно.
Прайс, оставившая пиво, чтобы унять внезапно нахлынувшую смешинку, вдыхала запах сигарет и попутно всмотрелась в Прескотта, словно — отчасти — видела его впервые. Эта новая грань заставила почувствовать себя чуточку расслабленнее, и она продолжила свои военные каламбуры о ненавистном недо-родственнике:
— Радуйся, что он не оккупирует твою территорию 24/7. Потому что выгуливает свои усы на моей, — все еще с несерьезным выражением лица скривилась Хлоя.
А потом неосознанно даже подметила какое-то изменение в тоне Прескотта и выпалила внезапно:
— Этот урод ненавидел Рэйчел. Обращался с ней, как с преступницей. Первое время даже радовался, что она свалила и не будет больше на меня плохо влиять, блять, чертов уебок.
Иногда язык Хлои выдавал слова прежде, чем их успевал обработать мозг. И Хлоя не знает, почему приступ откровений напал на нее именно сейчас. Может, из-за алкоголя. Может, потому что раньше она считала бессмысленным делиться этим с мамой, а больше было не с кем. Может, потому что Прескотт ненадолго показался не таким уж моральным уродом, как раньше. Может, потому что он тоже когда-то знал Рэйчел и, может, — в отличие от всех тех студентов, которые слишком быстро забили на пропавшую любимицу, — способен разделить чувства Прайс.
И все же Хлоя успела лишь немного затуманить сознание, поэтому спохватилась, прикусила язык — даже немного физически – и сделала очередной большой глоток, растерявшись и не зная, спасает ли себя этим от собственной горячности и опрометчивости, или загоняет еще глубже в пропасть. Хотя для стороннего наблюдателя ответ был бы очевиден.